И всего через три года.
На прошлой неделе Сергей Галицкий выступил на краснодарском бизнес-форуме и сказал важное: «Мы формируем эндаумент, – объяснил Галицкий. – Все, что происходит там, должно иметь возможность развиваться. В течение трех лет мы сформируем эндаумент в школе, чтобы это все могло существовать без меня, потому что в это вовлечено большое количество – около 12 000 – мальчишек. Они постоянно в школе, из них 300 – в академии. Это должно иметь фундамент независимо от того, что в моей жизни происходит. Мы формируем финансовую базу, и через три года школа сможет существовать без какого-либо моего участия».
Галицкий четко обозначил, что сейчас его главная задача – сделать так, чтобы академия не зависела от одного человека и, даже если у владельца возникнут трудности, могла спокойно работать.
Если вы думаете, что расчетливость и осторожность – результат продажи «Магнита» или каких-то недавних переживаний, то это не так. Вот фрагмент интервью Галицкого Юрию Дудю в 2013 году:
– Вопрос, который задают регулярно: «Что будет с «Краснодаром», если с Галицким что-то случится?» Мне это тоже интересно – что?
– Вряд ли будет что-то хорошее. Но мы пытаемся построить все так, чтобы в будущем клуб мог жить без меня. В будущем я пытаюсь открыть фонд под клуб. У нас будет стадион. У нас будет академия. Есть такой процесс, который называется эндаумент – кто-то что-то организовывает, кладет деньги и это существует на проценты.
Но… Если со мной что-то случится, клубу будет плохо.
– Он исчезнет сразу?
– Мне сложно сказать, потому что меня в тот момент не будет.
– Ну неужели вы никогда не задавали себе такой вопрос?
– Нет. Меня интересует только то, что произойдет в этой жизни. Что будет после меня, меня не очень интересует.
– Разве так может говорить муж и отец?
– Так может говорить любой человек. Я живу в Краснодаре – на этом месте 2000 лет назад кочевали скифы и сарматы. Они тоже говорили: «Это наша земля». Кто о них сейчас помнит? А «муж», «отец» – эту патетику оставьте для первой страницы газеты «Правда».
Сейчас бюджет академии – 8 миллионов долларов в год. Об этом рассказывал директор академии «Краснодара» Арам Фундукян в выпуске «КраСавы». На обучение одного ребенка уходит 1,5 млн рублей в год, но обучение для детей совершенно бесплатно.
Галицкий строго следует плану: стадион построен, академия работает, а эндаумент формируется. Сейчас объясним, почему третий пункт не менее важен, чем первые два.
Если просто, то эндаумент – это целевой фонд с капиталом, который инвестируется не на сиюминутные, а на глобальные цели. «Минимальный срок, на который может быть создан целевой капитал – это 10 лет, – уточнила Sports.ru Оксана Орачева, генеральный директор Благотворительного фонда Владимира Потанина. – Чаще всего фонды создаются без ограничений по времени. Сама модель предполагает, что доход направляется в те проекты, которые вписаны в длинные стратегии, где есть не только краткосрочный, но и долгосрочный результат».
Целевой капитал формируется за счет пожертвований: подходят не только деньги, но ценные бумаги и недвижимость. «Фонд поддерживают те, кто разделяют миссию и ценности некоммерческой организации, верят в то, что она делает и хотели бы, чтобы их деньги работали на будущее, – говорит Оксана Орачева. – Целевой капитал – это инструмент поддержки и развития именно некоммерческой сферы, в коммерческих организациях данная модель не работает».
Целевой капитал передается в доверительное управление специальной организации – управляющей компании. Уже она инвестирует капитал, получает доход и передает его заказчику, забирая процент. Сейчас, по данным агентства «Эксперт РА», примерно 70% всех фондов целевых капиталов – клиенты трех крупнейших управляющих компаний: «ВТБ капитал управление инвестициями», «Газпромбанк» – управление активами» и «Альфа-капитал».
В США и Западной Европе эндаумент – очень популярный инструмент, которым пользуются некоммерческие организации, тресты, театры, музеи, университеты. Крупнейшими фондами владеют как раз университеты, потому что им легче привлекать пожертвования: выпускники связывают успехи с местом учебы и делятся с ним активами. Объемы целевых фондов Гарварда, Принстона, Стэнфорда и Йельского университетов – десятки миллиардов долларов, на доходы от которых, например, частично содержатся студенческие общежития и выплачиваются стипендии.
Самый известный эндаумент в мире – это Нобелевский фонд, стоимость его активов превышает 3 млрд шведских крон. Нобелевская премия (9 млн шведских крон, около 900 тысяч долларов) выплачивается именно из фонда, а не за счет точечных привлечений.
Крупнейший эндаумент в России – фонд «Сколтеха». Его объем, если ориентироваться на США и Запад, совсем небольшой – 4,7 млрд рублей. По сути, фонд «Сколтеха» сформировало государство: когда эндаумент зарегистрировали в 2012 году, Дмитрий Медведев поручил госкомпаниям перечислять в фонд 1% от бюджета на программы инновационного развития.
Как пишут «Ведомости», культурных эндаументов в России крайне мало, крупнейший – у Эрмитажа: в нем 350 млн рублей, первый взнос (около 5 млн долларов) в 2011-м году сделал Владимир Потанин. Доход от фонда музей тратит на пополнение коллекции и проведение больших выставок. Например, частично на средства эндаумента «Эрмитаж» купил работу немецкого художника Ансельма Кифера «Аврора» за 63,7 млн рублей.
«В России эндаументов в сфере спорта совсем немного, – рассказывает Орачева. – Самые известные из них находятся в сфере поддержки ветеранов фехтования и детско-юношеского спорта (регби). Особенность создания эндаументов для поддержки спорта в том, что речь идет о любительском, а не профессиональном спорте. Чисто теоретически можно сформировать фонд такого размера, чтобы доходы полностью покрывали расходы некоммерческой организации. Но и в этом случае эндаумент надо постоянно пополнять, чтобы тело капитала оставалось неизменным с учетом инфляции».
Найти инвесторов для поддержки академии частного клуба будет непросто, но точно возможно, потому что вливаться в проекты, которые ассоциируются с детьми, любят не только отдельные спонсоры, но и государственные структуры.
И если команде Галицкого удастся сформировать эндаумент, это будет очередным приятным сигналом, что «Краснодар» – история надолго.
При этом сам Галицкий говорит, что чувствует необходимость выходить за пределы футбола.
«Наверное, сейчас мы будем больше внимания уделять каким-то университетским программам, будем предлагать нашим вузам какие-то вещи, где мы могли бы финансово поучаствовать. Мы не можем выключаться из социальной жизни. Мы должны, наверное, приносить пользу дальше обществу»
Большое интервью Галицкого: о парках для людей, отказе от Мамаева, продаже «Магнита» и слезах из-за футбола
Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов; globallookpress.com/Kremlin Pool/Global Look Press; fckrasnodar.ru/academy
