От редакции: впервые текст был опубликован в феврале-2019, но после сегодняшнего объявления обновлен и дополнен.
Шесть недель назад Мария Шарапова на вопрос о состоянии своего хронически больного плеча сказала: «У меня прооперированное плечо, и я не молодею – никто не молодеет, – так что нужно окружить себя хорошими специалистами, которые о тебе как следует позаботятся. Мне нужно сыграть еще немало матчей, чтобы снова почувствовать уверенность в плече». В переводе на человеческий язык это означало, что все плохо. Но это уже давно не новость.
Например, год назад, впервые приехав на турнир в Санкт-Петербург, Мария рассказывала, что перед стартом там смогла потренироваться только 20 минут, прежде чем боль в плече вынудила ее остановиться. Те, кто в этих объяснениях слышал «Мне на этом турнире мало заплатили», явно пропустили последние коды карьеры Шараповой и ее пресс-конференцию на Australian Open, где она сказала:
«На протяжении прошлого сезона и при подготовке к этому плечо было проблемой. Сейчас она сводится к контролированию боли. Это процесс».
Для Шараповой даже такой короткий апдейт – большая редкость: она практически никогда не обсуждает свои уязвимости, и трудно вспомнить больше пары матчей за всю ее карьеру, на которые она выходила с тейпами. Но про ее проблемы с правым плечом уже так хорошо всем известно, что пытаться их преуменьшить на данном этапе бессмысленно.
***
Плечо едва не стоило Шараповой карьеры еще больше десяти лет назад – впервые оно заболело у нее в 2007-м (пропустила грунтовый сезон), но вскоре после победы на Australian Open-2008 ситуация вышла из-под контроля:
«Сначала это была ерунда – небольшая боль в плече на подаче. Но она становилась все сильнее и сильнее, – писала Шарапова в автобиографии. – Дошло до того, что я играть не хотела, – так было больно подавать. Я плакала от боли после матчей, <…> теряла ритм, чувство мяча и уверенность в себе».
После нескольких курсов лечения, прописанных разными докторами и не принесших облегчения (вроде бы даже была в Москве у китайского врача «Спартака» Лю Хуншэня), Шарапова снялась с очередного турнира и поехала в Нью-Йорк к доктору Дэвиду Алтчеку – авторитетному спортивному хирургу, в разное время сотрудничавшему с НБА, ATP и сборной США в Кубке Дэвиса. Алтчек – по легенде, приехавший за Шараповой в аэропорт, – за пять минут установил, что сухожилие в ее правом плече не воспалено, как предполагалось, а порвано. «Доктор сказал, что мне нужна операция. Нужно сшить сухожилие, и чем раньше, тем лучше. Для теннисиста это серьезная операция – он ничего не приукрашивал. Нескольким теннисистам оперировали плечи, и ни один из них потом не вернулся в топ. «Ты можешь от этого восстановиться, – сказал он. – Но ты станешь другим игроком».
Так и вышло. Шараповой потребовалось семь месяцев мучительной реабилитации и вечной подавленности («Я не чувствую с плечом никакого прогресса. Я делаю все, что могу, но ощущаю только пустоту», – писала она в дневнике), чтобы возобновить выступления после 22-минутной операции, и еще два года – чтобы вернуться в топ-10.
Принято считать, что история больного плеча Марии триумфально закончилась в 2012-м победой на «Ролан Гаррос», после которой она говорила:
«Мне потребовалось много времени, много тяжелых поражений, много неудачных дней. Это был сложный путь. Я ходила мрачная, злая, кричала на людей: «Вы мне наобещали того, что не происходит!». У меня были сомнения, но я продолжала гнуть свою линию, кто бы что ни говорил».
Благодаря титулу «Ролан Гаррос» Шарапова снова стала первой ракеткой мира – совсем как была в 2008-м, когда сломала плечо. Но в игровом смысле после операции она больше не была прежней:
«В итоге я научилась снова бить по мячу, пережила эту боль и эти страхи, но сделала это уже как новый игрок. У меня больше никогда не было подачи как в 17 лет: такой надежной, свободной, раскрепощенной. Мощной. Точной», – писала Шарапова в книге в 2017-м, и все, кто когда-либо в 2010-е считал ее двойные ошибки, понимал, о чем она говорит.
***
Пять сезонов с 2011-го Шарапова закончила в топ-5 и выиграла за это время больше трети своих титулов (13), включая два «Шлема», но и в эти успешные годы плечо продолжало ей мешать.
2013-й она из-за него завершила в августе, в 2015-м после проигранного Серене Уильямс финала Australian Open говорила, что плечо не позволяет ей подавать как хотелось бы, и до конца сезона провела только десять турниров (все равно, впрочем, отобралась на итоговый и чуть не затащила для России Кубок Федерации). Когда в марте-2016 Мария анонсировала роковую пресс-конференцию на уродливом ковре, куда более вероятным казалось объявление о новой операции, чем о проваленном допинг-тесте.
После дисквалификации разные физические проблемы стали главным бичом Шараповой, но и тут солирует плечо. Два последних сезона она завершила после US Open и осень занималась его реабилитацией, но, как теперь очевидно, без особого успеха.
В Австралии в 2019-м Мария признавалась, что день на день по-прежнему не приходится, и боль регулярно возвращается, а на ее матчах было видно, как после некоторых подач она ведет плечом. За год с небольшим она сменила двух физиотерапевтов и сейчас работает с южноафриканцем Ричардом Саттоном – «специалистом по здоровью» и автором книги об управлении стрессом.
В Австралии-2020 не было уже и всего этого: Шарапова на обоих турнирах выбыла в первых кругах. Лишь второй раз в 19-летней карьере она проиграла четыре матча подряд (оба – за последние полтора года) и месяц спустя попрощалась со спортом.
«Я отдала жизнь теннису, но он дал жизнь мне». Прощальное эссе Марии Шараповой
15 лет назад победному «Уимблдону» Шараповой
После дисквалификации Шарапова лечится больше, чем играет. На «Ролан Гаррос» ее тоже не будет
Фото: Gettyimages.ru/Hannah Peter, Bradley Kanaris, instagram.com/suttonhealth/
