Королева.
В выходные на выставочном турнире Новака Джоковича впервые почти за три года на корт публично вышла Елена Янкович – экс-первая ракетка мира и девушка, которую невозможно смутить.
Не выиграла «Шлем», но была №1 и дивой
Одна из главных теннисисток нулевых, Янкович – продукт фабрики Боллетьери. В 2001-м она выиграла юниорский Australian Open и возглавила рейтинг, в том же году дебютировав в основе WTA на «пятом «Шлеме» в Индиан-Уэллс. Он же позднее стал крупнейшим из 15 ее одиночных титулов WTA – она выиграла его в 2010-м, через год после того, как провела 18 недель в звании первой ракетки мира.
23-летняя Янкович летом-2008 стала первой теннисисткой в истории WTA, возглавившей рейтинг не только без титула, но и без финала «Шлема», и остается одной из трех, кто не взял «Шлем» и после №1 (вместе с Каролиной Плишковой и Динарой Сафиной). Через месяц после дебюта на вершине рейтинга, впрочем, Елена дошла до финала US Open – проиграла Серене Уильямс, – но больше так далеко на «Шлемах» никогда не бывала.
Лучший период карьеры Янкович с ее оборонительным стилем игры и отсутствием знакового титула принято относить к безвременью в WTA, когда за два года во второй половине нулевых первыми ракетками мира побывали шесть теннисисток, а дольше всех – как раз бесшлемные Янкович и Сафина (превзойти эту текучесть №1 удалось только хаотичному туру конца 2010-х, где за такой же период набежало восемь №1). Это тогда Серена Уильямс – чемпионка двух «Шлемов» сезона и вторая ракетка мира – сказала о Сафиной ставшее знаменитым «Она выиграла Рим и Мадрид» и разразилась издевательским смехом, а Марат командовал журналистам «оставить в покое» его сестру.
Оставлять в покое Янкович было совершенно не нужно не только потому, что она за пять лет обыграла Серену четырежды, но и потому, что она обожала быть на виду – возможно, даже слишком. Это было особенно заметно на контрасте с соотечественницей Аной Иванович, которая в том же 2008-м выиграла «Ролан Гаррос», стала №1 и почти сразу посыпалась, обескураженная публичностью новой роли.
Елена же, совсем как принцесса Маргарет, в нетфликсовской «Короне» скучавшая в монаршей тени Елизаветы, расцветала от внимания и никогда не стеснялась быть собой. Там, где Маргарет в 50-е снималась для официального портрета со звеняще голыми плечами, Янкович переодевала белье прямо на корте; там, где взрослая Маргарет встречалась с 25-летним садовником, сербка закрепилась в теннисном фольклоре как королева драмы, целующая мячи после удачных ударов, и мастер стратегических медицинских тайм-аутов (культовое «Ее фамилия что, Янкович?» было сказано Марией Шараповой как раз о таком предположительно неспортивном вызове врача в исполнении Виктории Азаренко).
Задиралась, глумилась и просила не снимать ее задницу
Коммуникативные навыки Янкович со стороны иногда отдавали базаром, а ее приключения на корте принесли ей прозвище Королева хаоса, но она развлекала без скандалов и последствий. Возможно даже, это ее главный подарок теннису – умение повеселить(ся) по ходу дела. В 2007-м на «Уимблдоне» она провела переход матча смешанного разряда в компании болбоя задолго до того, как Новак Джокович сделал это мейнстримом, а на Australian Open однажды во время медицинского перерыва сказала фотографу: «Только не снимай мою задницу».
В 2010-м в Мадриде Янкович обыграла Иванович в матче, где спародировала фирменный победный кулак соперницы, – а потом объяснила: «Мне не нравится, когда мне в лицо машут кулаками. Тем более мы с Аной из одной страны – приятно поиграть в нормальной обстановке. Мы профессионалы, но нужно держаться по-человечески. Это мое мнение. Я ничего не имею ни против нее, ни против кулаков».
Янкович, кажется, вообще никогда не отказывалась комментировать поведение и игру соперниц, если ей было что сказать, и идейно это роднило ее с предыдущим поколением игроков, менее скованных имиджевыми обязательствами. Проиграв квалифаеру Мелани Уден на «Уимблдоне»-2012 она сказала, что та «может играть, только если ей позволить, – собственных козырей у нее нет».
Не стеснялась Янкович и именитых соперниц: играя с Шараповой, она жаловалась судьям на ее медлительность, а в 2013-м на турнире в Чарлстоне прямо спросила Серену: «Мне еще долго ждать?», – когда та готовилась принимать («Пока я не буду готова, – ответила американка. – Я не из тех, кто тянет время»). Через год на турнире в Дубае Елена поразила сарказмом, когда под руку кинула Серене «Да можешь еще повозиться, я не тороплюсь» («Ты опять за свое, Елена?» – ответила Серена; «Ой да завали уже, Елена», – сказал комментатор; после матча теннисистки мирно объяснились под судейской вышкой).
Несколькими месяцами раньше Янкович и вовсе практически обвинила Уильямс в трюкачестве. Проиграв ей полуфинал итогового турнира WTA, сербка сказала: «Когда она ведет в счете, она бежит за всеми мячами и подает безумные подачи. Но стоит ей отстать, она и подает слабее, и за некоторыми мячами не бежит. Игроки на такое обращают внимание, и она делает так не впервые. Мне это мешает концентрироваться и играть в свой теннис, но что есть, то есть. Она первая ракетка мира и заслужила это. Но я считаю, что, выигрываешь ты или проигрываешь, нужно всегда делать это спортивно».
Переодевала белье во время матча, жаловалась на месячные и была настоящей
При этом Янкович хватало откровенности и признать, что сама она плохо переносит поражения («I’m a bad loser kind of»), и шутить над своими слабостями: «Моя подача – это нечто. И даже с ней я третья ракетка мира. Представляете, что я делала бы со всеми этими девочками, будь у меня нормальная подача?» Юмор и отсутствие фильтра вообще были главными качествами пиковой Янкович. Десять лет спустя, когда подбирать выражения нужно очень аккуратно, она кажется воплощением прямоты без оглядки на политкорректность, которую мы потеряли.
Однажды, например, Янкович сказала об Иванович «У меня было ощущение, что я против парня играю; страшновато». А в 2010-м объясняла спад неудачной ставкой на физику, которая на корте привела к потере мобильности: «Я одна из самых миниатюрных игроков – наряду с Жюстин Энен. Все остальные девочки очень мощные, постоянно тягают железо». В чувствительном 2020-м за такие оценки чужого телосложения точно прилетело бы от сознательной общественности.
Гардеробные казусы Янкович – от переодевания белья в переходе матча летом-2006 до лопнувшей бретельки бюстгальтера, которую ей в Монреале-2014 чинила сначала болельщица, а потом физиотерапевт, – тоже вызывали улыбку у всех причастных, хотя в конце 2010-х на US Open надетый задом наперед топ Ализе Корне обернулся общественной дискуссией о сексизме.
Конечно, информационный климат нулевых был куда менее напряженным и токсичным, и публичная жизнь тогда не выглядела минным полем из проблематичных тем – но возможно, дело и лично в Янкович, которая любила называть вещи их именами и в других обстоятельствах вполне могла стать рупором женского эмпауэрмента в спорте.
«Я испугалась, что у меня тепловой удар, и поэтому расплакалась. К тому же у меня женские проблемы. Знаете, быть женщиной нелегко. Я старалась как могла», – откровенничала Янкович после того уимблдонского поражения от Уден, но вообще-то она всегда была прежде всего женщиной: импульсивной, многозадачной, аутентичной.
«Я сделала свою работу и теперь могу отдохнуть и развеяться, а не носиться по корту, – сказала она сразу после поражения в финале US Open. – Например, надеть высокие каблуки и заняться чем-то поинтереснее».
На турнире Джоковича на прошлой неделе Янкович с ее броскими укладкой, макияжем, платьем выглядела именно как человек, который последние три года занимался чем-то поинтереснее тенниса. Она не планирует возвращаться в тур, но тем, кто забыл, напомнила свою роль в нем, которую описала однажды на турнире лучших теннисисток мира:
«Я несу свет! И радость!»
Курникова и Хингис однажды чуть не подрались – из-за того, кто из них королева
В 2003-м теннисистку попросили нагнуться на корте для фото. В ответ она показала фак
Подписывайтесь на лучший инстаграм о теннисе
Фото: Gettyimages.ru/Srdjan Stevanovic, Clive Brunskill
