1989 год и тот самый удар Шмарова.
При упоминании Олега Романцева сразу всплывают девять титулов в России, но первое чемпионство со «Спартаком» он взял еще в СССР. Причем в дебютном сезоне: в 1989 году принял команду Константина Бескова, дважды победил киевское «Динамо» и выиграл чемпионат золотым голом Валерия Шмарова со штрафного. Тогда Романцеву было всего 35, а некоторые футболисты того «Спартака» даже успели с ним поиграть.
Глеб Чернявский отправился на 30 лет назад и выяснил, как Старостин поставил такого молодого тренера, почему убрали Бескова, как игроки относились к раннему Романцеву и за счет чего он сразу сверкнул.
Заваривайте кофе, заворачивайтесь в одеяло и погружайтесь в историю – «Спартака», российского футбола и всей страны.
Старостин всегда мечтал убрать Бескова. Ему не нравилось динамовское прошлое тренера, а общество «Динамо» ассоциировалось с тюрьмой
Константин Бесков пришел в «Спартак» в 1977-м: тогда клуб вылетел в Первую лигу, были нужны радикальные перемены, и Андрей Старостин предложил Николаю Петровичу такой ход. Старший брат не оценил идею, но Бесков в команде появился.
«Николай Петрович и Константин Иванович никогда не были близки, – объясняет Sports.ru летописец «Спартака» с начала 90-х Игорь Рабинер. – Спасало связующее звено – Андрей Петрович. Они с Бесковым еще в 60-х вместе работали в сборной Союза, когда один был главным тренером, а другой – начальником команды. Там они и стали близкими друзьями. Николай Петрович не хотел звать Бескова из-за динамовского прошлого: во-первых, вечное противостояние со «Спартаком», во-вторых, понятно, с чем общество «Динамо» у него ассоциировалось (Старостин и его братья получили 10 лет лагерей по совокупности обвинений, в первую очередь за антисоветскую деятельность – Sports.ru). Даже удивительно, как Николай Петрович позволил брату себя уговорить».
Поддался Старостин по двум причинам: он был очень демократичным человеком, а еще понимал, что вариант с Бесковым реально может стать спасением. «Спартак» был разрушен, все надо было строить заново, а Бесков выглядел идеальным кандидатом. Например, главный редактор еженедельника «Футбол-Хоккей» Лев Филатов даже называл его тренером с хореографическим даром постановки игры. Андрей Петрович не ошибся: «Спартак» вернулся в вышку, в 1979-м впервые за 10 лет стал чемпионом и до 1988-го года всегда попадал в тройку. Только Николай Петрович никогда не менял настрой к Бескову.
«Андрей Петрович умер, немножко не дождавшись чемпионства-1987, – говорит Рабинер. – Просто стоял брился, сердечный приступ, упал, и все. С тех пор буфера между Бесковым и Старостиным не стало, а они за год с копейками совсем испортили и без того не крепкие отношения».
В 1988 году «Спартак» занял 4-е место – оно гарантировало Кубок УЕФА, поэтому убирать Бескова за спортивные результата было слишком дерзко. Старостин действовал намного изящнее и хитрее: как только тренер чуть поплыл, Николай Петрович сразу наказал за ошибки.
«Уезжая в отпуск в Кисловодск после сезона-1988, Бесков оставил список из 8 футболистов основного состава, которых хотел отчислить, – рассказывает Рабинер. – Это, можно сказать, был подожженный бикфордов шнур. Как их отчислить? Кого вместо них взять? Надо же понимать, что чемпионский «Спартак» 1987-го был почти без скамейки, играли фактически одним составом. Причем в списке были люди, которые во время чемпионства-1989 при Романцеве сыграли ключевую роль. Например, Шмаров и Пасулько. Мне кажется, Константина Ивановича уже тогда понесло – он был слишком радикален в стремлении что-то освежить и поменять».
Старостин зацепился за эту историю, а до этого Бесков совершил еще одну ошибку. В сентябре 1988-го тренера окончательно все утомило: он захотел уйти и написал заявление по собственному желанию. Сначала просьбу Бескова одобрили, но потом Константин Иванович передумал и остался. Только Старостин на всякий случай сохранил заявление. И вытащил его из ящика, когда потребовалось.
Уволить Бескова – полдела. Константину Ивановичу была нужна замена, и ее Старостин тщательно готовил несколько лет. Стоит отметить, что эти многоходовки Николай Петрович просчитывал в возрасте под 90 лет. Все спикеры Sports.ru отмечают, что Старостин до последних дней был в полном в порядке и максимально продуктивно мыслил.
Старостин несколько лет готовил Романцева для «Спартака» и даже не спрашивал его мнение. Просто сказал, что так надо
Тренерскую карьеру 30-летний Романцев (он закончил в 29 из-за тяжелой травмы – Sports.ru) начал после разговора со Старостиным. Николай Петрович пришел к нему в 1983-м и сказал: «Олег, ты должен тренировать. Есть команда, называется «Красная Пресня». Иди работать туда. И Жору Ярцева захвати». Романцев попытался возразить, спрашивал, какой из него вообще тренер, но Старостина не смутил: «Ты был капитаном. Значит, умеешь с людьми общаться. Это самое главное». Двух реплик хватило, чтобы отправить Романцева тренировать во Вторую лигу.
«Все это время Николай Петрович вел Романцева, – говорит Рабинер. – В «Спартаке» же в то время была целая система клубов. Например, каждый январь в Сокольниках в манеже проводили турнир всех спартаковских команд из разных лиг. «Спартак» Тамбов, «Спартак» Кострома и так далее. «Красная Пресня» была частью этой системы. О той команде при Романцеве просто замечательные отзывы: до Олега Ивановича туда ходило два червя, а с Романцевым команда начала играть, побеждать и вызвала интерес».
По результатам «Красной Пресни» было видно, что Старостин что-то понимает. При Романцеве команда стабильно улучшала результаты, а в 1986-м чуть не вышла в Первую лигу. Победили в регулярке своей зоны, но проиграли в стыках. А в 1987-м добрались даже до 1/16 Кубка СССР – по пути выбили «Динамо» Батуми и «Торпедо» Кутаиси. Бывший начальник команды Александр Хаджи рассказывал, что «Красная Пресня» часто играла товарищеские матчи со «Спартаком», иногда возила (за «КП» бегали Мостовой, Кульков, Градиленко) команду Бескова, а Константин Иванович из-за этого очень психовал.
«Николай Петрович что-то в нем почувствовал, – считает Рабинер. – В чем была моя ошибка, когда я поддерживал вариант назначения Аленичева? Я же проводил эту аналогию с Романцевым, но не просчитал, что за Романцевым была мощная спина в виде Старостина. Если бы сейчас Романцев пришел в 35 лет в «Спартак», его точно так же сожрали и перемололи бы, как это сделали с Аленичевым. Николай Петрович сказал: «Работай спокойно, твори и ни о чем не думай. Все остальные вопросы на мне».
Помимо покровительства, стоит отметить, как грамотно Старостин вводил Романцева в тренерскую работу. Последил за ним во втором дивизионе, а когда увидел прогресс – тут же отправил в первую лигу в другой «Спартак» – Орджоникидзе. Интересно, что Романцев уходить из «Пресни» не хотел, но Старостин выступил в своем стиле: «Олег, это уже первая лига. Это интереснее. Ты должен расти». Романцев традиционно подчинился, но его решение не порадовало председателя московских профсоюзов: за отъезд в Орджоникидзе грозил выселить тренера из квартиры. Романцев в ужасе прибежал к Старостину, а тот махнул рукой: «Езжай, все решу». И, конечно же, решил.
«В те времена еще не было контрактов, вся эта система только зарождалась, – говорит Рабинер. – Тренеры были абсолютно бесправны. Романцев в первом интервью как тренер «Спартака» рассказывал, что контракта нет, а его могут убрать по щелчку пальцев. Только этого, конечно, никто не собирался делать. Старостин к 87 годам все-таки что-то повидал в жизни и футболе. Его ставка на Романцева – многодекадный опыт работы в футболе, в «Спартаке». Плюс еще житейский опыт: человек посидел, а это тоже влияет на умение разбираться в людях».
Молодой Романцев умел открывать ноунеймов. Мостового просматривал на заснеженной хоккейной коробке
Когда Романцев попал в «Красную Пресню», состав у него был совсем не очень. Тренер охотно набирал молодежь – так в команде появились Василий Кульков и Александр Мостовой. С Мостовым вообще удивительная история: он был воспитанником ЦСКА, основной команде не пригодился, собирался в техникум и должен был стать сантехником. Но Романцев разговорился с отцом Мостового на стадионе: тот сказал про 16-летнего сына, который что-то может. Тренер заинтересовался и предложил просмотр. Тогда по регламенту Второй лиги в заявку надо было включать двух игроков до 18 лет.
«Был ноябрь-декабрь, тренер школы ЦСКА сказал, что меня хотят посмотреть в команде мастеров «Красная Пресня», – рассказывает Sports.ru Александр Мостовой. – Я еще в школе учился, а мне тут говорят словосочетание «команда мастеров». Приехал на Пресню, увидел хоккейную коробку. У меня ни обуви, ничего. Встал в углу, никого нет, жду, когда кто-нибудь появится. Вдруг прошел один, второй, потом начальник команды Жиляев. Переоделись, дали мне кроссовки какие-то, команда реально пошла тренироваться на коробку».
На улице настоящая зима, коробка покрыта снегом и льдом – так и проходила первая тренировка. Ничего хитрого не делали: поделились на две команды и играли в футбол. Мостовой очень понравился Романцеву.
«Закончили, сели в раздевалке. Я забился совсем в угол, – вспоминает Мостовой. – Олег Иванович, помню, тоже вместе с нами переодевался. Мне далеко ехать в Подмосковье, поэтому собрался быстрее всех и был готов уходить. Романцев смотрит: «Ты куда торопишься-то?». Я ответил, что мне как бы домой надо, ехать далеко. Он говорит: «Ты в курсе, что у нас завтра тренировка еще?». Я смотрю на него: «Откуда же? Теперь знаю». И Романцев сказал финально: «Ну все тогда. Здесь завтра в то же время».
Мостовому тоже очень понравился Романцев. Особенно то, что он не сильно гонял, а команда много работала с мячом. Романцев внушал игрокам: «Скорость игры не всегда зависит от скорости бега. Надо понимать, что человек никогда не обгонит мяч». Как раз в том сезоне «Пресня» и взлетела.
«Меня оставили, и все пошло очень стремительно, – говорит Мостовой. – Было правило: в домашних матчах ставить одного игрока до 18 лет, а на выезд его можно и не брать. Но меня ставили и на выезде. Я с первых туров играл в старте, за 10 игр забил 5-6 мячей, мы сразу шли впереди. «Пресня» – спартаковская команда, мной заинтересовались. На каждую игру то Бесков, то Старостин приезжали. Вот так и пошло все со «Спартаком».
Мостовой не хотел уезжать из «Пресни» в «Спартак» и даже саботировал первые тренировки. Его протест – просто история из голливудского кино.
«Помню, провели какой-то очередной матч, на базе в Серебряном бору Олег Иванович мне сказал: «На следующей неделе тебе надо будет поехать в дубль «Спартака». Мне 16 лет, я смотрю на него: «Вы что? Я не поеду». Он в шоке: «Как не поедешь?» Я стою на своем: «Ну вот так не поеду, мне здесь все нравится». В итоге Романцев с начальником команды Жиляевым меня в «Спартак» отправляли, а я не доезжал. Садился в троллейбус, выходил на полпути, рассчитывал время и возвращался назад так, будто потренировался. Молодой, думал, не узнают. Потом из «Спартака» позвонили: «А где Мостовой-то?». В следующий раз уже вместе с Жиляевым поехал туда.
Формально Романцева тренером «Спартака» выбрала команда. Претендовали Нетто, Ловчев и даже Семин, но Старостин обеспечил единодушие в голосовании
Чтобы закончить историю с Романцевым в «Спартаке», нужно было провести выборы тренера. Исполнить качественную агитацию – проще простого для Старостина. На всякий случай Николай Петрович включил в голосование и персонал, и в итоге в манеже единогласно выбрали Романцева.
«Тогда вообще было поветрие, такой перестроечный тренд, что всех надо выбирать, – говорит Рабинер. – Рабочие выбирали директоров заводов и так далее. На пост тренера «Спартака» было 5-6 кандидатов. Нетто, Ловчев, Юрий Морозов (еще думали о Семине – Sports.ru) – следить за голосованием позвали даже журналиста «Советского спорта». 22 бюллетеня, все 22 за Романцева. О чем это говорит? Что выборы были совершенно бутафорские. Как наши с участием Михаила Прохорова и Ксении Собчак».
Интересно, что первый сбор в сезоне-1989 «Спартак» провел еще без Романцева. Команда поехала на турнир по мини-футболу, а управлял всем тренерский совет – Старостин, Новиков (второй тренер при Бескове, который остался и при Романцеве) и Черенков с Родионовым. На этом турнире в воротах «Спартака» играл уже Станислав Черчесов – одно из последних трансферных решений Бескова. Он его вернул из аренды в «Локомотив» сразу после того, как Ринат Дасаев в 1988-м уехал в Европу.
Олег Романцев и Федор Новиков
Романцев даже после выборов сопротивлялся и отказывался идти в «Спартак». Говорил, что не пойдет на место Бескова. Старостину снова хватило одной реплики. «Бескова уже нет. Ты идешь на пустое место». А Романцев настолько бесшумно и аккуратно пришел в команду, что не все сразу заметили.
«Мы с Шалимовым были с молодежной сборной в Индии – целый месяц, – говорит Мостовой. – Слышали разговоры про Бескова, было видно, что обстановка накаляется, но еще ничего не случилось. Прилетаем обратно, приезжаем с Шалимовым в Сокольники на тренировку. Вижу – идет Вася Кульков. А он в прошлый сезон провел с Романцевым в Орджоникидзе. Я его спрашиваю: «Вася, ты чего тут делаешь? Пришел посмотреть, как мы тренируемся?» Он такой: «Нет, у меня у самого тренировка». И тут вижу Романцева! Олег Иванович смотрит на нас: «Ну, чего стоим? Давайте в раздевалочку, пора уже переодеваться». Так мы и узнали, что тренер теперь Романцев.
Игроки обожали 35-летнего Романцева: на 3-часовых разборах Бескова они спали с открытым глазами, а теперь получили свободу
В «Спартаке» Бескова был тоталитарный строй, к 1989-му игроки очень от него устали. Александр Хаджи говорил, что тогда претензии у Константина Ивановича были ко всему – даже к попугаю, который не разговаривает. Ярче всего о придирчивости Бескова рассказал сам Романцев в книге «Правда обо мне и «Спартаке».
«Мы пытались лишний раз не попадаться Бескову на глаза. В личном общении он был очень колючим. Мало кому хотелось с ним лишний раз пересекаться. Обязательно к чему-нибудь придерется. Конечно, постоянные нотации Бескова утомляли.
Смешной случай был с Гавриловым. День игры. Бесков нервничает, ему надо выпустить пар. Видит, Гаврилов в шахматы играет.
– Ты чего тут расселся? Надо об игре думать, а не о шахматах. Иди прогуляйся.
Пошел Гаврилов погулять. Через час у речки опять встречает Бескова.
– Ты что тут расхаживаешь, энергию тратишь? У нас такая серьезная игра, а ты ходишь туда-сюда
Что делать? Пошел Гаврилов в номер. Прилег. Вскоре туда заходит Бесков.
– Ты что лежишь? У тебя же ноги затекают. Как ты вечером играть будешь?
Юра тогда ко мне подошел:
– Олег, может, мне лучше повеситься?»
Но если не попадаться на глаза Бескову было реально, то пропускать разборы – нет. Иногда они длились по три часа, а игроки еле доживали до конца. В той же биографии Романцева защитник «Спартака» тех времен Александр Сорокин делился лайфхаком, как выспаться на теории Бескова.
«Идет разбор игры – я просто смотрю на него. Что бы он ни говорил, я уставлюсь и смотрю ему в глаза. На его нудных разборах помогает – я научился с открытыми глазами спать».
Когда пришел Романцев, круглосуточное напряжение ушло. 35-летний тренер прекрасно знал, что игроки хотят свободы, поэтому не кошмарил их, иногда вместо тренировок разрешал гулять в лесу и был не против, чтобы они собирались без него. Однажды накануне игры он отпустил Бориса Позднякова и Геннадия Морозова на свадьбу к другу и даже разрешил чуть выпить шампанского. Потом Романцев встретил того самого друга, а тот удивлялся: «Оба танцевали четыре часа, но пили только лимонад».
«Романцев не включал жесть, – говорит Рабинер. – Он игроков увлек: им нравились тренировки, нравилось общение. Сказалась разница в возрасте: с молодым тренером легче найти общий язык. Тот Романцев был чрезвычайно открытым, легким в общении человеком. Это сложно представить людям, которые видели его только в более поздний период карьеры, но сначала было так. Мне было 19 лет, но он давал мне большие развернутые интервью. Я был такой не один – многие коллеги с ним часто общались».
«В отличие от Константина Ивановича, Романцев был будто не тренер, а игрок, – говорит Мостовой. – Даже когда Бесков выходил и шутил, то все равно все по струнке ходили. При Романцеве ушла эта настороженность. Еще помню, что мне было 18 лет, а он относился ко мне как ко взрослому игроку. С тех пор все это сохранилось. Как он был моим старшим другом, так и остался».
«Мне кажется, с появлением Романцева у молодых ребят появилось больше раскрепощенности в действиях, – говорит Sports.ru Сергей Родионов. – Не расслабленности, а именно раскрепощенности. Думаю, это и позволило молодым себя проявить так, как они должны были проявить. Например, по моим ощущениям, им было попроще идти в обводки или еще как-то обострять».
Несмотря на 35-летний возраст, никакого панибратства не было. Здесь сразу несколько версий. Во-первых, что-то поперек Романцеву могли сказать разве что Родионов и Черенков – но оба скромные и тактичные. Во-вторых, он был капитаном «Спартака» и мощным авторитетом для всех. В-третьих, игроки чувствовали ответственность за свой выбор и очень боялись выступить хуже, чем в предыдущем сезоне.
«Родионов и Черенков старались называть Романцева Олегом Ивановичем, но все-таки в некоторых моментах проскальзывало «Олег», – говорит Мостовой. – Не вижу ничего страшного – это в основном в пылу борьбы или в бытовых ситуациях. На разборе, на установке – только Олег Иваныч или Иваныч. Они вообще очень соблюдали субординацию и помогали ему».
«На возраст Романцева никто не обращал внимания, – говорит Родионов. – Я даже раньше не задумывался о том, что ему было всего 35 лет. Мы просто тренировались и играли. Я очень быстро привык к тому, что он тренер. Олег Иванович держался очень уверенно, все четко объяснял. Было видно, что он серьезно готовился к каждому разбору».
Еще Романцев создал реальный (а не формальный как при Бескове) тренерский совет: туда входили Родионов, Черенков, Евгений Кузнецов и Черчесов. Они решали в основном бытовые вопросы.
«Тренерский совет собирался не так часто, состав мы там не обсуждали – Олег Иванович эти вопросы сам решал, – говорит Родионов. – Мы могли подойти, о чем-то спросить, если команда делегировала. Или отпроситься куда-то сходить командой, но в игровой процесс мы не лезли. Олег Иванович говорил нам вернуться, например, до 22:30. Мы всегда ответственно возвращались вовремя».
«Правда, с годами Романцев становился все больше похожим на Бескова, – вспоминает Рабинер. – В молодом возрасте он как тренер хотел себя противопоставить Бескову, но потом все то, что было заложено тем же самым Бесковым на подсознательном уровне, начало выплывать и сказываться».
Есть и другая реальность от Бубнова: называет Романцева мерзким типом и карьеристом, за которого голосовали те, с кем он пил водку и бегал по проституткам
В 1989 году Александр Бубнов провел 11 матчей и уехал во Францию, а в 2015-м выпустил легендарную книгу. Там очень неожиданный взгляд на тот «Спартак» и того Романцева. Вот три ключевых абзаца оттуда.
«В свое время он был капитаном «Спартака». Умел строить отношения с руководством, когда надо, лицемерил, когда надо, заискивал. Вся дальнейшая жизнь показала, что он карьерист и мерзкий тип. Всех, кто был ему близок, но кто был выше по рангу, он к себе не подпустил. Ни Дасаева, ни Хидиятуллина. С ним работали Родионов и Черенков, да и то на птичьих правах и со смешной зарплатой. Федя вообще ни на что не претендовал.
Романцев не переносил людей, которые могли бы ему возразить. Будь я тренером, обязательно создал бы тренерский штаб из известных и заслуженных футболистов, которые со мной играли. Как это сделал Лобановский в киевском «Динамо». Романцев, напротив, даже близких людей задвинул подальше. Сам единолично правил!
Удивительно, что за него выступали все. Может быть, как мне рассказывал Федор Сергеевич Новиков, потому что в свое время он вместе с ними пил и по проституткам бегал. В домино играл. Со всеми был в хороших отношениях. Свой в доску. Душа компании. Эдакий массовик-затейник. В итоге пришел Романцев, при котором от бесковского и старостинского «Спартака» не осталось ничего».
При этом Романцев очень благодарен Бубнову – тот хотел еще раньше уехать во Францию, но тренер попросил его на полгода задержаться и помочь команде со становлением. И в 2009-м на фуршете спартаковских ветеранов Романцев вслух поблагодарил Бубнова за тот сезон.
«Александр Викторович специфичен, – говорит Рабинер. – Меня часто спрашивают: стоит ли читать его книгу? Я всегда отвечаю, что все зависит от того, кто будет читать. Если это взрослые люди, которые хотят сопоставить разные точки зрения, докопаться до истины, тогда, конечно, стоит прочитать. Все-таки живой свидетель, а его мнение тоже нужно учитывать – неважно, правду он говорит или нет. А вот мальчишкам, которые ничего не знают, строить мнение о том «Спартаке» по его книге точно не советую. Фраза про водку и проституток – дичь какая-то. На Романцева вообще не похоже. Олег Иванович всегда был семейным и спокойным человеком».
Другая история от Бубнова – как он знакомился с Романцевым, когда переходил в «Спартак». Собрались с Ярцевым втроем в Сокольниках, Романцев всем налил по стакану водки. Бубнов пить отказался, а Романцев убрал стакан залпом.
Настроение Бубнова очень метко оценил Александр Хаджи в книге Романцева: «Почему Бубнова в «Спартаке» не очень воспринимали? Потому что он был инородным телом. Не свой он. Поэтому он сейчас желчью всех и поливает. Тот у него пил, этот пил. Но посудите сами: если все спартаковцы пьяницы и все при этом выигрывали, то какими были футболисты других команд? Получается, вообще запойными алкоголиками».
Романцев работал по конспектам Бескова, но в 7-м туре шокировал Киев прессингом: Родионов и Шмаров сразу летели на защитников
Все спикеры Sports.ru уверены: Романцев в первом сезоне работал чисто по методикам Бескова и почти ничего не менял. Сам Романцев не любит, когда говорят, что он работал по конспектам Бескова. Формально конспектов действительно не было – Константин Иванович все держал в голове.
«С одной стороны, многое в работе Романцева в том сезоне – наработки Константина Ивановича, – говорит Рабинер. – Но, например, когда «Спартак» в 7-м туре грохнул киевское «Динамо» в гостях 4:1, многие заметили, что играли чуть иначе. Если при Бескове в Киеве обычно использовали эшелонированную оборону и действовали на контратаках, то здесь был и контроль, и отбор на чужой половине.
«При Романцеве мы в паре со Шмаровым стали больше прессинговать, – говорит Родионов. – Наши оборонительные действия начинались с прессинга, мы первые с Валерием вступали в отбор, наша задача была не дать быстро развиться атаке соперника. Квадраты на тренировках по этому принципу и формировались, мы работали по четверкам. Например, группа атакующих игроков (я, Шмаров, Черенков и кто-нибудь еще из средней линии) против группы оборонительных игроков. Помимо квадратов, от Бескова осталась максималка (бег от бровки до бровки в течение 23 минут; в одну сторону – упражнение вроде захлеста голени, обратно – рывок на пределе сил – Sports.ru). Иногда казалось, что у Олега Ивановича она была и потяжелее. Это упражнение вообще переходило от тренера к тренеру. Я, когда работал в дубле, тоже ее использовал».
Тот спартаковский футбол действительно строился долго и передавался от тренера к тренеру. Поэтому стремление Аленичева и Кононова вдруг резко его возродить – наивный ход. Александр Хаджи комментировал так: «Слышал заявление Кононова: «Хочу, чтобы через четыре месяца «Спартак» играл как при Бескове и Романцеве». Удивительные слова. Ту игру еще Симонян начинал ставить, потом долгие годы Бесков с Романцевым. А тут четыре месяца. И вроде серьезный человек. Как ты им спартаковскую игру поставишь, если они мяч остановить не могут?».
Романцев никогда не жил прошлым, а всегда смотрел в сторону Европы и видел, куда надо двигаться. За первые годы работы он постепенно перепридумал «Спартак»: сохранил стиль, но добавил мобильности. Достигал этого жесткими тренировками.
«Олег Иванович в начале 90-х объяснял мне: чтобы быть конкурентоспособными в Европе, нужно стать мощнее и объединять технику и комбинационную игру «Спартака» с силовой составляющей киевского «Динамо», – говорит Рабинер. – В принципе, он это осуществил с 92-го по 94-й. И еще сказал, что состав-1989 играл, возможно, зрелищнее, но он был легковеснее».
«В 90-м мы с Федором Федоровичем уехали во Францию, – говорит Родионов. – Когда вернулись, увидели, что Олег Иванович еще требовательнее. Стало намного интенсивнее, потому что того требовал уже футбол. Была совершенно другая дисциплина и плотность тренировочных занятий. Требования жесткие, паузы минимальные, нагрузки высокие. Из квадратов четыре на четыре, которые длились 4-5 минут, люди выползали. Так и появились те самые кружева – это было и эффектно, и эффективно. При этом Олег Иванович часто останавливал тренировку и сам показывал, как правильно делать. Возраст ему вполне позволял».
«Школа, которую заложили Бесков и Романцев, очень помогла, – говорит Мостовой. – У меня всегда было ощущение, что я в какие-то моменты превосходил других футболистов. Потому что багаж спартаковского мастерства и класса мне сильно помогал. Я играл в стеночку или делал забегание, а некоторые открывали рты: «О-о-о, да как так можно?» Взять хотя бы период, когда мы с Карпом играли в «Сельте». Все удивлялись, как мы так друг друга видим и понимаем. А нам ничего видеть и не надо. Мы с полувзгляда и с полуслова все чувствовали, потому что в «Спартаке» делали все это на автомате на каждой тренировке. Писали после побед «Сельты»: «Как эти русские разобрались!» А мы просто три раза в стенку сыграли, обыграли и забили».
В «Спартаке» не было левши, поэтому Шмаров в 1989-м начал тренировать левую. Поэтому и бил тот самый штрафной
Сезон-1989 для «Спартака» получился мощнейшим: забили больше всех, а проиграли всего три раза – причем один из них в последнем матче чемпионата, который уже ничего не значил.
Все решалось в 29-м туре в игре с киевским «Динамо». Команде Лобановского ничего не светило, но зацепиться за первое место мог «Днепр». Идеальные условия для Киева – ничего не давит (они точно третьи), а можно отнять золото у «Спартака».
Началось для Романцева все кошмарно: обычный вынос на 3-й минуте, Черчесов с защитником не разобрались в простейшей ситуации, и Протасов забил быстрый гол. «Спартак» целый тайм пытался что-то придумать, даже в какой-то момент отказался от бесковского футбола и атаковал через фланги. Ничего не работало – 0:1, перерыв.
Прорвало только во втором тайме. Сначала Евгений Кузнецов переправил мяч в ворота после низкой подачи, а решающий гол случился на последней минуте. Шалимов заработал штрафной, а Шмаров резко пробил в самую девять с левой. Дальше – искра, буря, безумие.
«Когда забил Шмаров, я побежал на добивание и еще раз ударил мячом в сетку, – говорит Мостовой. – Поворачиваюсь: а они все понеслись на другую сторону. Отставание – метров 50 уже. Побежал на рывке их догонять».
«1989-й – мой последний сезон как болельщика, – рассказывает Рабинер. – Я сидел на А5, у меня абик был. И когда мяч после удара Шмарова взлетел, я уже видел, что он летит в девятку. Было четкое ощущение, что это гол. После того матча неделю говорить не мог – сорвал себе голос к ##### матери. Я орал так, будто запредельное было что-то».
Шмаров был находкой в том сезоне, а дело не только в победном штрафном. В пару к Родионову долго искали второго нападающего, но никто не подходил. И только Шмаров заиграл как надо – в том сезоне он забил 11, а Родионов – 16. Почти половина голов «Спартака».
«Много легенд ходит, что бить должен был я, а не Шмаров, – говорит Родионов. – Почему – не знаю. Иногда, конечно, я исполнял штрафные, но это была совсем не моя точка. Шмаров на протяжении долгого времени тренировал удар именно оттуда. Из 10 он 7 клал точно. Мы оставались и били по статичному мячу. И все видели, что у Шмарова хорошо получается. В тот момент у меня не было сомнений, что Валера бьет. Шмаров подошел и пробил так, как и тренировал. Мы с Морозовым там просто имитировали, были готовы мимо пробежать, но никаких сомнений, что бить должен был Шмаров, у нас не было».
«У нас в команде не было ни одного левши, – говорит Sports.ru Шмаров. – Я тоже правша, но в сезоне-1989 решил тренировать левую. Перед тренировкой выходил, высыпал мячи из сетки и бил по пустым воротам минут 20. Конечно, без вратаря. Кто раньше тренировки выходит-то? Кому это надо?
Штрафные еще Родионов бил, но с этой точки надо было бить с левой. Все же видели, как я перед тренировкой попадал. Даже в этой игре перед голом два раза ударил – один раз Чанов чудом потащил. Уверенность была, что пробью. Никто там и не претендовал больше. Попал и все – догоняйте меня, ребят».
Больше «Спартака» в телеграм-канале Глеба Чернявского
Тедеско дает пресс-конференции и до, и после игры, а Романцев на них не ходил – и заплатил штрафов на полмиллиона
Петр Чех мог перейти в «Спартак», но все испортил отпуск Романцева на Багамах
Фото: РИА Новости/Юрий Абрамочкин, Владимир Родионов, Игорь Уткин
