Исследование Глеба Чернявского.
Вратари отличаются от полевых во всем: играют руками, надевают другую форму, не празднуют голы с командой, тренируются отдельно узким кругом, а еще они могут сделать 20 сэйвов, но привезти на последней минуте и неделю страдать. Неудивительно, что киперы часто ведут себя странно. Комментатор Роман Гутцайт в интервью Sports.ru рассказывал такое про Икера Касильяса.
«Во время чемпионата мира мы пересекались с Мичелом Сальгадо, а с нами еще были Гаттузо, Трезеге и все-все-все. Возникла тема, что вратари не от мира сего. Я спрашиваю у Сальгадо, а почему нет Касильяса, он ведь тоже в Москве. Сальгадо сразу уточняет: «Он же вратарь!». И рассказывает историю. Они играли за «Реал», был какой-то выездной матч. Сыграли хорошо. Сразу после игры Сальгадо предложил Касильясу взять машину и поехать в Виго: там друзья, тусовка, веселье. Икер с радостью согласился, несколько часов они ехали до Виго. В дороге разговаривали, шутили, все было нормально. Сальгадо говорит: «Сейчас приедем, все красиво сделают, оторвемся, почти у цели уже». Въезжают в город и Касильяс вдруг говорит: «Стоп, отвези меня в отель, что-то я устал».
Это еще лайт. Своровать пончики – нормально, спросите Де Хеа. Пописать прямо во время матча – тоже, узнайте у Бартеза. Угнать клубный автобус с базы – это легендарный кейс Тумиловича. Финально вратарей раскрывают две истории от бронзового призера московской Олимпиады и легендарного ростовского тренера Сергея Андреева. После них вы убедитесь, что с киперами точно не все порядке.
1. «В СКА был у нас Саша Скотаренко. Вратарь! Дождь шел, два поля залило, тренировались на гарьке. Подача, удар – нападающий Воробьев метров с шести со всей силы ему в морду попадает. Тот даже не реагирует – точно в нос прилетает мяч! Тишина. Все же знают, что Скотаренко прибитый. Ждем, что будет. И тут звуки: «А-у-а-ы-а-а!». Глаза бешеные, хватает пику из ворот, которая сетку держит, и бежит за Воробьевым! Секунд пятнадцать бежал, а когда выдохся, кинул как копье. Слава богу, не попал. Попал – Воробью бы точно хана (по версии Игоря Гамулы, Скотаренко попал, а форвард долго восстанавливался и чуть ли не получил заражение крови – Sports.ru)».
2. «У нас в СКА не только алкоголики были, но и охотники. Заселяемся на базу за два дня до игры. А вместе с футболистами приезжают шесть ружей. Настоящие, с пулями, с дробью. Перестреляли всех птиц: воробьев, галок, ворон… Кто там еще летает? Я птиц даже столько не знаю. Потом начали деревья крушить. Среди охотников два вратаря: Руденко и Скотаренко. После этого скажешь, что вратари нормальные? Представь просто: сидишь на базе, готовишься к игре и слышишь: «Ты-дыщ! Ба-бах!». Канонада просто! У нас база была размером где-то в пять квадратных километров. Я серьезно говорю: над нами птицы не летали. Вратари-охотники выбили всех».
Таких баек миллион, но сами киперы редко рассуждают о своих странностях. Особенно те, кто играет на топ-уровне. Скользя по гуглу, мы нашли очень фактурное интервью бывшего вратаря сборной Новой Зеландии Глена Мосса (был в заявке на ЧМ-2010) и австралийского кипера Клинта Болтона (4 матча за сборную). Они признали особенное поведение вратарей и сформулировали несколько тезисов, которые, кажется, еще никто не проговаривал вслух.
• Глен и Клинт жалуются, что вратари всегда изолированы от команды и не чувствуют себя важными. О них вспоминают только в дни матчей, а если ты запасной, то тебя вообще не существует.
• В детстве никто не хочет быть вратарем. Оба считают, что стали киперами только потому, что не пригодились в поле.
• По мнению Глена и Клинта, вратари не приходят в профессию психами – становятся ими уже в процессе.
• Вратари классно видят игру, но с ними никто не советуется, как с обычными игроками. Это неприятно и расстраивает.
• Вратари склонны к самокопанию. Из-за переживаний, что их все будут обсуждать после ошибки.
Тут точно есть что обсудить. Поэтому мы пришли с этими тезисами к главному по вратарям в России Виталию Кафанову, тренеру вратарей «Локомотива» Зауру Хапову, тренеру вратарей академии «Спартака» Юрию Дарвину, а еще узнали мнение психологов.
Тренеры согласны: вратари действительно странные, с таким стрессом и ответственностью сложно не ехать головой
Футболисты получают на поле удовольствие, а у вратарей своя специфика. Как бы ни выручали и что бы ни творили, они не могут кайфануть до конца игры. Из-за высокой цены ошибки уровень стресса запредельный, требуется тотальная концентрация – даже во время атак своей команды. Понятно, что в мире полно работ без права на ошибку, но только вратарей сопровождает еще и публичность – она усиливает стресс.
«Думаю, в детстве этих переживаний меньше, – говорит Sports.ru Юрий Дарвин. – Сейчас смотрю за мальчиками, которых тренирую, они исключительно в удовольствие играют. Реальный стресс появляется ближе к профессиональному футболу. Когда ты выходишь на стадион, где на тебя смотрят и видят любую ошибку. Тогда все и начинается – ведь от твоих действий во многом зависит настроение трибун».
Когда тренеры вратарей слышат вопрос о странности киперов, в основном соглашаются. Даем слово помощнику Валерия Карпина в «Ростове» Виталию Кафанову:
«Вратари странные – это абсолютно так. Нас называют и ненормальными, и чокнутыми, и как угодно. Этому есть объяснение: вратари на протяжении 90 минут испытывают такой стресс, какой полевые игроки и близко не ощущают. Да, они проделывают намного больший объем физической работы, но их ошибки не так заметны. Ни от одного из них результат не зависит так сильно, как от вратаря. Те, кто не играл в воротах, никогда поймут, какой стресс испытывают вратари и почему они иногда пропускают голы, которые человек с улицы не пропустит».
Причем стресс длится не только 90 минут – гораздо сильнее вратарь накручивает себя до игры. Надо настраиваться на матч за несколько дней и стараться не растерять концентрацию. Это одно из объяснений странного поведения в жизни.
«Не существует вратаря, который не волнуется перед игрой, – считает Дарвин. – Если человек вам так говорит, то он лукавит. Класс как раз зависит от того, насколько быстро в игре он себя приведет в чувство и отбросит нервы. Полно же вратарей, которые чудеса творят на тренировках, а в играх с нервами не справляются. Так что стресс – это не только во время матча, все начинается задолго до. Перед игрой важна сосредоточенность, никакой расхлябанности – этот настрой надо несколько дней перед игрой поддерживать. Если ты вдруг за день расслабишься, подумаешь, что впереди простая игра, то тебе в какой-то момент точно не хватит концентрации, а за это накажут».
Стресс во время игры – не что-то абстрактное. Киперы могут отыграть матч без ударов по воротам, но лежать после игры без сил. Считается, что матчи без моментов – одно из сложнейших испытаний.
«Вся усталость в голове, а не в теле, – объясняет Sports.ru Гильерме. – Могут ни разу не ударить, а все равно устанешь».
«Уверен, Шунину с Сан-Марино было сложно, – говорит Sports.ru тренер вратарей «Локомотива» Заур Хапов. – Нет моментов, так еще эта сборная ни одного гола не забила – об этом тоже думаешь. Со мной было так же: когда «Алания» занимала ведущие позиции и играла с кем-то из низа таблицы, то уставал иногда больше, чем если было много моментов».
«Слышал еще такую версию, почему вратари странные: мы часто падаем или бьемся о штанги, от этого много сотрясений, – говорит Дарвин. – Для вратаря еще полно раздражающих и неприятных факторов: мяч сразу не зафиксируешь, повторно забираешь, а в тебя со всей силой влетают. Или говоришь защитникам, что делать, они не слушают, в итоге получается опасный момент – это все очень выводит, влияет на психику. В 70-х мне вообще говорили, что вратарь больше килограммов за игру теряет, чем полевые – от нервов».
Психологи не считают вратарей странными, но говорят про термин Game Face – когда для уверенности киперы входят в образ
На связи английский спортивный психолог Дэн Абрахамс – он работает с игроками Чемпионшипа и АПЛ, получил положительные отзывы от Стива Макларена и главного тренера «Борнмута» Эдди Хау.
«Я бы не сказал, что вратари сумасшедшие, – сказал Sports.ru Абархамс. – Киперы просто делают сложную работу, а для убедительности стараются выполнять ее с абсолютной внешней уверенностью. Эту показную уверенность и путают с сумасшествием. Все это маски: например, у одного вратаря, с которым я работаю, есть Game Face под названием «Смелый и уверенный Нойер». Смелый и уверенный – два слова описывают поведение, которое он хочет воспроизвести на поле. А Нойер – просто ему нравится думать, что он Нойер.
Game Face – это лингвистическое представление того, кем вы хотите быть на поле. Когда вратарь убеждает себя, что он кто-то другой и кто-то сильнее, то это дает ему много преимуществ. Помогает выпускать тестостерон и чувствовать себя более конкурентоспособным. Это вселяет в него больше уверенности, потому что он и выглядит более уверенно».
Объяснения от тренеров и вратарей про Game Face – супер, но что наука думает странности? Мы обратились к психологу-консультанту ГБУ «МСППН» (Московская служба психологической помощи населению) Людмиле Ясенецкой (Кирсановой) – она работала с юношеской сборной России по футболу.
«Парадокс вратарей заключается в том, что вратарь вроде бы у всех на виду, но из-за специфики амплуа одинок, – говорит Ясенецкая. – Поэтому вратарь должен уметь находиться один на один с самим собой. Надежный вратарь учится прислушиваться к себе, осознавать свои мысли, чувства, иногда страхи, принимать и контролировать их. Не позволять негативным состояниям овладевать мозгом и телом. Согласитесь, что такого рода ментальная работа часто может требовать тишины, а иногда и одиночества. Вратарь – это темперамент и характер, верно вмонтированный в специфику деятельности».
Во многих клубах давно осознали, что вратарь – особое амплуа, к которому нужен специальный подход. Яркий пример – бельгийский «Генк». На неделе клуб выпустил 17-летнего Мартена Вандевордта против «Наполи» – тинейджер стал самым молодым кипером в истории ЛЧ. Уже на третьей минуте случилась катастрофа – Вандевордт пошел в дриблинг во вратарской и привез гол. Звучит как конец карьеры, но в «Генке» особые условия.
1. Природа ошибки не в сумасшествии вратаря, а в философии клуба. Киперов «Генка» заставляют включаться в игру и играть ногами. «У наших вратарей разный стиль, но они все обучаются в одной философии, философии «Генка», – рассказывал тренер по вратарям Гюй Мертенс (работал в «Крыльях Советах» при Франке Веркаутерене). – Хотим, чтобы вратари были активны на поле, воспринимаем их не как последних защитников, а как первых нападающих».
2. Следует из первого. К подобным фэйлам тренеры относятся спокойнее и не наказывают. «Карьеры вратарей строятся на позитивном и негативном опыте. Именно поэтому я никого не осуждаю за ошибки в первых десяти-пятнадцати матчах. Выводы можно делать после 40-50. Вандевордту 17 лет, у него нет опыта 28-летнего вратаря. Опыт – сумма твоих ошибок, у этого парня еще не было возможности совершить ошибки».
Итог: в «Генке» понимают, что уверенность в себе важна так же, как умение тащить из девяток. Поэтому в клубе даже есть психолог по вратарям, а общая философия (за одну ошибку никто не накажет) не так давит на молодых.
Вратари закрытые и необщительные. Левенец после гола Аршавина запрещал подходить к себе
Вратари отделяются от команды не только на время тренировок, а вообще. Часто это закрытые и не очень общительные люди, которые предпочитают быть наедине с собой.
«Когда сам играл, был общительным, хотя встречал много замкнутых вратарей, – говорит Хапов. – Сейчас, когда тренирую и со стороны смотрю на вратарей, то еще лучше вижу, что они, конечно, отличаются. Есть прямо закрытые ребята, лучше к ним лишний раз не соваться и не раздражать. Например, Левенец такой был. Он сам по себе, а после гола Аршавина вообще замкнулся, просил не подходить к нему. Я вообще считаю, Левенец не тянул уровень «Локомотива».
У меня тогда был даже серьезный разговор с Рахимовым. Выбирали между Габуловым и Левенцом. Я был за Габулова, Рашид хотел Левенца. Логика тут была: Ваня в «Амкаре» хорошо смотрелся, но все-таки в Перми другой уровень – куча моментов каждую игру, больше сэйвов, не так заметны ошибки. У Левенца было сильное качество – игра в ближнем бою, когда расстреливали, он мог тащить. Такой анапский парень, бесстрашный. Просил меня все время: «Заур Залимыч, пробейте на душок». Думал сначала: «Какой еще душок?». А это значит с двух метров со всей силы в него».
Левенец списывал катастрофу с Аршавиным на несыгранность с обороной, а психологические проблемы не связывал с футболом. Так он говорил про жизнь в Москве: «Кремль – это история, но вот эти каменные джунгли – не для меня, я как-то ближе к природе. Сейчас с вами сижу разговариваю, у меня цветы, деревья, нету домов вот этих высоченных. Частный дом у нас, пруд вот сделал, у меня там рыбки плавают, вода журчит. Сравнивать это и Москву даже смысла нет. При любой возможности я рвал за город, чтобы в лесу посидеть, послушать его. Куда угодно, главное – за кольцо, за МКАД. Не скажу, что гол от Аршавина сломал мне карьеру. А не остался в «Локомотиве», потому что не хотел. Увидел, что в команде я все-таки пятый, плюс главная причина – город. Ну не мое это. Вам не понять, вы городской».
Часто вратари закрываются не из-за того, что они интроверты и не хотят никого видеть, а из-за того, что так проще настраиваться на матчи и переживать сложные моменты.
«Вратари все-таки одиночки, – говорит Кафанов. – Не в том смысле, что они никого к себе не подпускают, а в том, что в работе они одни. Если вратарь ошибся, а команда проиграла – виноват же вратарь. Вот нападающий с метра не забил в пустые – никогда никто не скажет, что из-за него проиграли. Он потом может еще пять раз промазать, а на шестой забить – и все, он молодец» (спросили Лукомского, он дал цифры: «У форвардов только 12% реализации моментов, а у вратарей средний процент сэйвов 68%»).
«Если игра в Лиге чемпионов вечером, то стараюсь утром о ней не думать. Иначе можно сойти с ума, – рассказывает Гильерме. – Стараюсь спать после обеда, иногда даже три часа. С двух до пяти, например. На пути к игре очень серьезен, не шучу и не устраиваю ничего такого. Концентрируюсь и готовлюсь».
«Да, вратарь должен быть чуть отрешенным от посторонних, – говорит Дарвин. – Клоуном перед игрой нельзя быть – цена ошибки слишком высока. Поэтому и кажется, что вратари замкнутые, но на самом деле это необходимая часть подготовки к игре. Конечно, где-то пошутить и улыбнуться можно, но ходить смеяться до ушей – это профнепригодность».
Кажется, быть вратарем – мазохизм. На самом деле нет: в ворота идут добровольно, это свойственно ответственным людям
Существует теория, что вратарями становятся те, у кого не получалось в поле.
«Я общалась с молодыми вратарями 14-15 лет из самых различных регионов нашей страны и каждый из них рассказывал про путь в профессию, – рассказывает психолог Ясенецкая. – Один говорил с явной горечью. Знаете, о чем он сожалеет? Что его фамилию из-за амплуа никогда громко не объявят на весь стадион – потому что он не забьет гол. Другой, подумав, сказал, что стал вратарем, чтобы не бегать… Силы, говорит, хотел экономить».
Тренеры не согласны.
«Не верю в эти версии, что бегать лень было, что не получалось в поле, поэтому и стал вратарем, – говорит Хапов. – Я вот в полузащите тоже нормально играл в детстве, но стал вратарем. Почему? Родился просто ответственным человеком – вот эту ответственность быть вратарем мог доверить только себе. Мне даже хотелось этой ответственности, нравилось помогать команде в сложной позиции».
«Весь этот стресс – только одна сторона медали, – соглашается Кафанов. – В ворота встают, чтобы тащить безнадежные мячи и матчи, брать пенальти – ради этого».
Только далеко не у всех получается: если не хватает мастерства или психологии, то одна игра в воротах может уничтожить карьеру. Про Левенца уже вспомнили, другой пример – Кариус в «Ливерпуле». Некоторые вратари чувствуют, что один удар может испортить жизнь, и пытаются себя уберечь.
«Захарчука в «Локомотиве» чуть не прибило, как Левенца, – говорит Хапов. – Я тогда еще был действующим: Овчинников получил травму, остались мы с Платоном. Юрий Палыч выбрал Захарчука, тот провел 5 игр – 3 проиграли, 1 выиграли и 1 вничью. Игроки нервничали, что вратарь подводит, в итоге Захарчук дал понять Семину, что не его уровень».
Есть и другой психологический момент, о котором не задумываются. Как живется вратарям, которые сидят в запасе. Это тоже надо уметь переживать – ведь если основной кипер не ошибается, то не спасет никакая работа на тренировках. При этом расслабляться нельзя – нужно продолжать пахать в полную силу. Впрочем, кому-то быть вторым по кайфу: Чепчугов просидел полкарьеры за Акинфеевым, Дудек провел четыре сезона в запасе «Реале» – и ничего.
«Непопадание в состав – тоже большой стресс для вратаря. – говорит Кафанов. – Ведь полевые могут сегодня сыграть тайм, завтра весь матч, послезавтра 15 минут. Они-то в обойме всегда, играть будут регулярно. А вратарь только один: если ты не первый, то это сказывается на психологическом состоянии и в целом влияет на психику».
На ЧМ-1994 Россия, Болгария и Ирландия поехали на турнир всего с двумя вратарями. Заура Хапова отцепили в последний момент – захотели взять больше полевых.
«До этого ездили в Штаты, сыграл две товарищеские игры – с Америкой и Мексикой, – вспоминает Хапов. – Вернулись, экипировали, паспорта, визы, все дела. Возвращаются они с письмом 14-ти и делают в РФС собрание, а меня отцепляют. Сказали находиться в Москве и в любой момент быть готовым. Мы были одной из трех сборных, которые привезли только двух вратарей. А представьте, что один заболел, другого удалили – кто встанет, Симонян (тогда начальник команды – Sports.ru)? Это для меня прямо удар был, вот такие вещи вратари тоже переживают. Ладно бы вместо меня другого третьего взяли, но здесь поехали с двумя – вдвойне обидно».
Вратарям нельзя забывать фэйлы: наоборот, нужно максимально изучать и анализировать. Это помогает не только в футболе
Карьера вратаря отражается на здоровье и психическом состоянии человека. Некоторых ошибки из футбольной жизни никогда не отпускают. Филимонов описывал так: «Не было ни одного города, ни одного стадиона, где бы не скандировали: «Не простим!», «Украина!» или «Шевченко!». На каждом стадионе. На каждом, куда я приезжаю. И в Хабаровске, и на КФК, и в пляжном футболе».
«Любой стресс влияет на физическое состояние организма, возможны какие-то психологические заболевания, – говорит Ясенецкая. – Думаю, работать в постоянном стрессе способны только люди, которые себя не боятся и себя не жалеют. Вратарь на поле должен уметь управлять своими эмоциональными состояниями и не разжигать там, где разжигать не надо. Каким бы сильным ни было раздражение, возмущение или волнение, нужно управлять и переключать эмоции в нужный момент. Например, использовать самовнушение. Только человек, который способен на это, может быть хорошим вратарем».
Филимонов рассказывал, что тогда на него никто не орал и что его только подбадривали. Самое страшное в тот момент – начать его успокаивать.
«Точно нельзя подавлять неприятные чувства и советовать просто выкинуть из головы неприятные события, – говорит Ясенецкая. – Закончится все тем, что вратарь будет чувствовать упадок сил и опустошенность. Профессиональный психолог сразу после матча ничего делать не будет. А потом поможет вратарю признать поражение, которое и вызвало сильную эмоциональную реакцию, признать, что переживаемые эмоции естественны и имеют право на существование, каким бы ни были повод и эмоции. Затем всегда выслушает, тем самым поможет выговориться, проговорить свои чувства. В этом и есть профессиональная психологическая работа. Важно не стереть ошибку из памяти, а правильно разобрать ее».
Возможно, это помогает не только в футболе.
Мы узнали, как отбивать пенальти: гадать, смотреть на разбег и унижать бьющего
Фото: Gettyimages.ru/Laurence Griffiths, Hamish Blair, Dean Mouhtaropoulos/Bongarts, Gary Prior, Richard Heathcote; РИА Новости/Илья Питалев
